Трактаты

Каждое войско, что в походе, что в гарнизоне, имело своих обычных спутниц - маркитантки, прислуга, жены (крайне редко, если только брак не был заключен во Франции), прачки и проститутки. Средневековое общество относилось к проституции двойственно. Безусловно, древнейшая профессия считалась низкой и презренной, но необходимым и терпимым злом. Французы всегда относились к этому довольно терпимо, куда больше, чем англичане, но ни в одной из стран проституция не подвергалась осуждению до середины XVI столетия.

Конечно, в армии, совершающей шевоше, девиц свободного поведения не могло быть много, но в ходе крупной кампании или осады они слетались к войскам как мухи на мед. После битвы при Брентелье (25 июня 1386 г.) падуанцы захватили 211 куртизанок, находившихся при армии противника, и, короновав их цветами и вручив им букеты, провели в своем триумфе до самой Падуи, где они были приглашены на пир в дворце правителя, Франческо Каррары. В бургундском лагере после поражения при Грансоне швейцарцам достались более 2000 проституток, и миниатюры хроники Шиллинга показывают их «распределение» среди победителей.

Но в Англии отношение к женщинам в армии все же было несколько иное, по крайней мере, на словах. Томас Бертон жалуется на то, что во время осады Кале в Виль-а-Нёв собралось столько проституток, что Господь покарал англичан дизентерией, ополовинившей ряды осаждающих. Хотя люди Средневековья верили, что сексуальная активность ослабляет мужской организм, первая серьезная вспышка венерических болезней (сифилис именовали «французской болезнью») в английской армии относится только к кампании 1475 года, и головной болью солдат эти заболевания становятся лишь в Новое время.

Принято считать, что Генрих V велел, что каждый, кто обнаружит в лагере женщину легкого поведения, может отнять у нее деньги, выгнать ее и сломать ей руку. С другой стороны, наиболее подробное свидетельство об этом сохранилось только в трактате Николаса Аптона (около 1446 г.), цитировавшем не дошедший до нас устав Генриха V. Можно думать, что этот ордонанс относится к 1415 или 1417 году, скорее всего, к последней дате (уделяется внимание покорению замков и городов). Во всяком случае, текст Аптона значительно расходится с Мантским ордонансом 1419 года.

«Об избегании и уклонении от шлюх.

Кроме того, мы приказываем, чтобы эти открытые и доступные stompettes [в латинском оригинале - «публичные и доступные блудницы»] не допускались никоим образом к пребыванию в нашем войске, и особенно при осаде городов, замков и крепостей, но тогда они должны убираться по меньшей мере на лигу от нашего войска; каковое (правило), желаем мы, должно соблюдаться также во всех городах, замках и крепостях, взятых нами и нашими капитанами, или других, сданных, или готовых сдаться, нам или кому-либо от нашего имени. То есть, желаем мы, чтобы их не допускали к обитанию в означенных городах, замках или крепостях или содержанию какого-либо двора, малого или большого, под угрозой или [лишнее слово] потери [в оригинале - «перелома»] левой руки шлюхи, если после первого предупреждения она будет встречена в месте, где (ей) запрещено было (находиться) открыто или приватно». (Перевод Джона Блаунта, около 1500 г.) Любопытно, что король вовсе не пытался полностью изгнать женщин из лагеря, но лишь ограничивал возможности для контакта солдат и проституток и запрещал устраивать бордели в покоренных городах.

В ордонансе от 25 апреля 1421 г., адресованном капитанам 37 завоеванных городов, упоминается, что солдатам их гарнизонов всем до единого, а равно их слугам, запрещается содержать женщин во внебрачном сожительстве или, «что похуже», в прелюбодеянии или ином другом незаконном союзе. Нарушители-солдаты должны были отсидеть в тюрьме как минимум месяц и лишиться месячного оклада. Однако, такого рода наказания применялись только в гарнизонах, но вряд ли в походе, когда каждый воин был на счету. (И до, и после 1421 г. солдаты в гарнизонах и их слуги содержали сожительниц, невзирая на запреты; дворяне же едва ли не открыто имели любовниц.) Женщины, возможно, передавались в руки гражданской юстиции для вынесения приговора.

Солсбери во время кампании в Мэне запрещал всем солдатам содержать проститутку (common woman) женщину на собственной квартире. (Имеется в виду запрет тех женщин, который содержал только один человек, дабы не вызывать опасной зависти у других; как и ранее, всеобщего запрета на проституцию не было.). Виновный лишался месячного жалованья, что явно служило поощрением доносчикам (не в их ли пользу переходил этот оклад?). «И если какой-либо человек встретит или может встретить какую-либо проститутку на квартире, означенный милорд позволяет ему забрать у него или у них все деньги, что могут находиться при ней или при них и пойти взять палку и выгнать ее из войска и сломать ей руку.» (Ранее этот ордонанс ошибочно приписывали Джону Тэлботу, графу Шрусбери.) Нетрудно заметить схожесть норм устава с ордонансом Генриха V. Тем не менее, видно, что только Солсбери разрешил любому желающему ограбить проститутку, тогда как король разрешал только нанести ей увечье, но ничего не говорил еще и о лишении денег. Это необходимо иметь в виду, поскольку установленные Солсбери правила (вероятно, уже после смерти Генриха V) обычно приписываются самому монарху, что вряд ли корректно. Есть мнение, что и текст Аптона основан не на ордонансе Генриха V, а на уставе Солсбери, благо что Аптон был у него канцлером и работу свою писал тоже по просьбе графа.

Монах из Сен-Дени отмечает по поводу «строгого соблюдения правил военной дисциплины», что англичане считали «преступлением держать женщин в своем лагере». В 1417 г. в армии, действующей в Нормандии, даже запретили браки с местными девушками. Понятно, что королю всё это было нипочем - если поверить тому, что он соблюдал целомудрие со вступления на престол (но не до того!) и до вступления в брак с принцессой Екатериной. Но солдатам такие высокие материи были непонятны, и подобные запреты, вкупе с ограничениями на употребление вина, на практике лишь способствовали высокому проценту дезертирств. (С другой стороны, неясно, насколько точно исполнялись эти приказы, особенно после кончины Генриха.) Поэтому Бедфорд поступил гораздо умнее. Он вновь впустил проституток в лагерь, исходя из солдатских нужд - Карл Смелый же зашел так далеко, что регулировал их количество, привлекал к общественным работам и дал им собственное знамя. И он, и Карл VIII Французский («не держать никаких собственных девушек») запрещали солдатам только содержать при себе собственных наложниц, так сказать, для личного использования, но не изгоняли женщин из армии вовсе. «Публичные женщины, следующие за войском» и во французской армии находились в юрисдикции прево маршалов, который мог даже устраивать им сбор. (Во французских городах проституция контролировалась местными властями.) Любопытное обстоятельство: проституткам при армии запрещалось иметь лошадей, из опасения, что в таком случае не хватит фуража солдатским коням.