 ...Как ни удивительно, наибольшее раздражение у обличителей инквизиции
вызывал элемент, нам кажущийся естественным и разумным, - тайна
следствия. Между тем, именно введение тайны следствия стало первым
ударом по коррупции. Не зная обвинителя и свидетелей, богатый преступник
не мог ни подкупить их, ни запугать. Он мог, конечно, подкупить
инквизиторов... но это уже заслуга Торквемады, что инквизиторы стали
практически неподкупными....
...Томас де Торквемада быстро
прославился как проповедник и обличитель грехов. Ораторский дар,
харизма, образование - все подобралось один к одному. Торквемада мог
делать с толпой все, что ему заблагорассудится. Молодой аскет, лишенный
пороков, одним своим видом вгонял людей в священный трепет.
Неудивительно, что со всех сторон посыпались самые заманчивые
предложения, которые Торквемада неизменно отклонял. Он был скромным
монахом и соблюдал предписания Устава, казалось, не умом, но сердцем.
Так
было, пока ему не предложили пост приора в доминиканском монастыре
Санта-Крус в Сеговии. Должность эта выборная, и последнее
обстоятельство, вероятно, решило дело: Торквемада не смог отказаться.
Если братья хотели видеть его во главе монастыря - так тому и быть.
Он
был еще относительно молод - около сорока. Монастырь считался одним из
самых крупных и известных. Его посещала вся знать, в том числе и члены
королевской фамилии. Бывала ли на проповедях Торквемады инфанта
Изабелла? Вряд ли. В те годы она жила преимущественно с матерью, вдали
от двора. Потом, вероятно, Торквемаду могли приглашать во дворец -
потому что юную принцессу в мужской монастырь попросту не пустили бы.
Был ли Торквемада духовником и наставником инфанты? Возможно - но одним
из многих.
И если так, то он оказался прекрасным наставником, -
потому что инфанта Изабелла, несмотря на фанатичность в религиозных
вопросах, была значительно более образованной, чем ее муж, принц
Фердинанд. В те времена, когда даже среди знати хватало неграмотных
женщин, образованность инфанты просто поражала. А ведь она еще и войска в
бой водила.
Инфанта Изабелла
Изабелла происходила из
династии Трастамара, славной тем, что каждый второй король в ней был
капризным глупцом. Страна под управлением этой династии превратилась в
пустыню, раздробленную на множество мелких княжеств. Каждый феодал
творил в своих владениях, что хотел, вплоть до чеканки фальшивой монеты.
Король был лицом фиктивным, зависимым как от доброй воли знати, так и
от кортесов - прообраза парламента. Казна пустовала всегда. Дед Изабеллы
как-то вынужден был заложить свой плащ, чтобы пообедать, - ибо у него
не было ни гроша. А на соседней улице в то время архиепископ давал
званый обед, и когда король вошел в дом, его не узнали.
Старший брат
Изабеллы, Энрике, прозванный Бессильным (и за политическую волю, и за
мужские способности), довел страну до почти окончательного краха. У него
не было наследников мужского пола, только дочь Хуана, причем при дворе
вслух говорили, что отец ее - некий красавец Бертран, а вовсе не король.
Когда
Изабелла достигла брачного возраста, Энрике под давлением кортесов
объявил ее наследницей и попытался выдать замуж за немолодого магистра
Калатравы. Изабелла воспротивилась, и вместо этого приняла предложение
своего двоюродного брата, инфанта Фернандо (Фердинанда) Арагонского. Она
самовольно подписала брачный договор, по условиям которого Фердинанд
соглашался в Кастилии играть роль консорта, не претендуя на корону и не
вмешиваясь во внутренние дела королевства. Энрике пришел в ярость, узнав
о самоуправстве сестры. Но Изабелла не испугалась его гнева. Она
выехала в Вальядолид, куда вскоре прибыл и переодетый инфант Фердинанд -
тайно. Изабелле жених пришелся по сердцу, и она обвенчалась с ним.
Спустя
год король Энрике отменил свое решение передать корону Изабелле и
назвал наследницей Хуану. Началась гражданская война, которая еще
усилилась в 1474 году, после смерти Энрике. Тогда в Кастилию вторгся
португальский король Альфонс V, брат второй жены Энрике и дядя Хуаны.
Война с Португалией длилась пять лет; Изабелла сама водила кастильские
войска в бой, показав себя неплохим военачальником. В 1479 году Альфонс
наконец отказался от претензий на Кастилию, и Изабеллу провозгласили
королевой по всей территории страны.
Конец справки
Какую
реальную роль играл в романтической свадьбе инфанты Томас де Торквемада?
Документы не подтверждают его участия, называя совсем другие имена. На
стороне инфанты было практически все духовенство страны, и ее
поддерживали многие гранды.
Но после коронации Изабелла почему-то предложила Торквемаде пост архиепископа Севильи.
Он, как обычно, отказался.
***
Став
королевой, Изабелла проводила очень жесткую политику. Она получила
разоренную страну, где люди давно даже слово такое - «закон» - позабыли.
Юной королеве пришлось и хитрить, и изворачиваться, и вступать в самые
неожиданные союзы, и воевать. Изабелла приняла новый уголовный кодекс,
крайне жестокий, грозивший членовредительством и смертью за ничтожные
преступления, и поручила эрмандаде - городской милиции - следить за его
исполнением. Результат превзошел все ожидания: в считанные месяцы
прекратилась чеканка дурной монеты, разбойников вывели, уровень
городской преступности резко упал. Опираясь на эрмандады, Изабелла
одного за другим подчинила всех своевольных грандов, приказала срыть
более полусотни замков, запретила строительство новых частных
укреплений, вернула в казну все пожалования, сделанные ее братом,
наладила поступление налогов...
Но чем больше проблем решала юная
королева, тем ясней за ними виделась другая: религиозная
раздробленность всех королевств Испании. Королеве несколько лет
доказывали необходимость введения в стране инквицизионных трибуналов,
ибо положение с марранами становилось невыносимым. Им принадлежала
львиная доля богатств в стране, они занимали высшие посты (у короля
Фердинанда Арагонского казначей был марраном), они перемешались со
знатью, породнившись со всеми крупными семьями, и, что крайне неприятно,
позволяли себе слишком много религиозных вольностей, уверовав в свою
безнаказанность.
Марранская знать не желала укрепления
центральной власти - ей не нужен был контроль, налогооложение, закон и
порядок. Защитить себя и свои интересы она могла легко, а подчиняться
ради абстрактного блага государства не хотела. Притом все отлично
понимали, что инквизиция будет орудием не папским, а королевским, причем
орудием, наименее подверженным коррупции. Но народ, более всего
страдавший от самоуправства крупных феодалов, мелкая кастильская знать и
сами короли были крайне заинтересованы как в смене правящей элиты, так и
в укреплении судебной власти в стране.
Была и еще одна
заинтересованная сторона, которая старалась держаться в тени. И сторона
эта - итальянские, преимущественно генуэзские, банкиры. Испания казалась
им перспективным рынком, но чтобы завладеть им, нужно было вытеснить
марранов и евреев. Оказав финансовую поддержку королям, генуэзцы
доказали, что без марранов можно обойтись, и тем самым обезоружили своих
противников. Ведь марранов терпели только потому, что они часто служили
«кошельком», выдывая королям ссуды. Теперь, когда генуэзцы предложили
лучшие условия, судьба марранов была решена.
Первый кастильский трибунал был учрежден в Севилье.
Аутодафе
Аутодафе
- это церемония оглашения приговоров лицам, уличенным в духовных
преступлениях. Как правило, массовые аутодафе проводились с большой
пышностью, на них обязательно присутствовал или местный сеньор, или сам
монарх (в этом случае приговор зачитывал обязательно Великий
инквизитор).
Церемония начиналась с проповеди. После нее, выполнив
необходимые формальные ритуалы, Великий инквизитор приступал к чтению
приговоров. Осужденных вводили на особый помост, где они, стоя на
коленях в деревянной клетке, выслушивали приговор. Тех, кто не признавал
над собой право церкви судить его, тут же передавали в руки светской
власти - и приговор выносился незамедлительно.
На этом собственно
аутодафе завершалось. Колонну осужденных разделяли. Тех, чье наказание
не предусматривало лишение свободы, отпускали, тех, кто приговаривался к
заключению, отводили в тюрьму. Тех же, кто был осужден уже светской
властью, вели за город, где для каждого был устроен отдельный эшафот.
Примирившихся с церковью, то есть пожелавших исповедоваться и признать
грех ереси, от казни не освобождали, но перед сожжением душили,
используя специальный механизм.
Ни монарх, ни знать, ни инквизиторы
при казни не присутствовали. Осужденных сопровождали на смерть младшие
монахи, готовые принять исповедь, если понадобится. Никаких других
духовных лиц там не было. Только толпа городского отребья.
Конец справки
Нет
ни малейших оснований полагать, что Томас де Торквемада хотя бы раз в
жизни присутствовал при казни. Если только в раннем детстве, когда
мальчишкой мог увязаться за толпой. Но во времена его юности в Кастилии
не было инквизиции, и еретиков не казнили. Впрочем, точно такой же казни
- сожжению заживо - подвергали за некоторые сексуальные преступления,
например, содомию во всех ее видах.
Первый инквизиционный
трибунал расформировали за проявленную жестокость - около трехсот жертв
всего за полгода. По рекомендации королевы Изабеллы Великим инквизитором
был назначен Торквемада.
И первое, что он сделал, - ввел очень четкую бюрократическую инструкцию, регламентировавшую деятельность трибуналов.
Она состояла всего из двадцати восьми пунктов.
***
Торквемада
ничего не изобретал. Все методы, которые при нем использовались
инквизицией, были опробованы на практике задолго до его рождения. Даже
квемадеро изобрел не он, а севильский губернатор, которому не хотелось
возиться с отдельным костром для каждого грешника. Суд над костями,
вырытыми из могил, тоже был известным явлением - так осудили одного из
антипап.
Перед Торквемадой при назначении на должность Великого
инквизитора поставили определенную задачу: привести все трибуналы к
единому виду, организовать их совместную работу, дать единообразное
оформление всем этапам инквизиционного процесса и выстроить четкую
структуру. Задача, если разобраться, чисто менеджерская.
Королева знала, кого назначать. Торквемада с задачей справился блестяще.
Результат - машина инквизиции заработала с пугающей эффективностью.
А
разгадка успешности была проста: Торквемада сам не брал взяток и другим
не позволял. (Помните, о чём речь шла в статье о богоборческой
демократии ? - BelaRUS)
***
Методы инквизиции
предусматривали много элементов, отлично нам знакомых. Тайна следствия,
привлечение свидетелей обвинения и защиты, предъявление ясно
сформулированного обвинения, наличие адвоката... Оправдавшихся, кстати,
было много. Факты ложного доноса тоже расследовались, и зачастую на
костер отправлялся доносчик. Пытки? Телесные пытки применялись редко.
Обычно в них не было нужды: человека ломали страхом, бросив в тюрьму.
Нам, жителям мегаполисов, привыкшим к жизни в клетушках и замкнутых
пространствах, просто не понять, какой ужас испытывал средневековый
человек, брошенный в тюрьму.
Одна юная монахиня, проведя в камере
всего шесть часов, впала в истерическое состояние и нагородила чуши о
настоятельнице монастыря, св. Терезе Авильской. Настоятельница блестяще
оправдалась. В то же время, обитатели обычных тюрем нарочно
богохульствовали и выдавали себя за клириков, добиваясь перевода под
крыло инквизиции - уголовный кодекс был чрезвычайно жестоким.
Как
ни удивительно, наибольшее раздражение у обличителей инквизиции вызывал
элемент, нам кажущийся естественным и разумным, - тайна следствия.
Между тем, именно введение тайны следствия стало первым ударом по
коррупции. Не зная обвинителя и свидетелей, богатый преступник не мог ни
подкупить их, ни запугать. Он мог, конечно, подкупить инквизиторов...
но это уже заслуга Торквемады, что инквизиторы стали практически
неподкупными.
Склонности к чинопочитанию Торквемада был начисто
лишен. Титул, статус, должность преступника для него не имели никакого
значения. Перед законом все равны.
Он не издавал новых законов. Он всего лишь заставил работать старые.
***
В
1485 году в Сарагосе (Арагон) возник заговор. Молодые дворяне
марранского происхождения увидели в учреждении трибуналов реальную
опасность для себя. Метод борьбы был выбран, видимо, привычный: устроить
такой террор, чтобы инквизиторы боялись сунуться на «их» территорию.
Чтобы
их не выдали, они обошли всех до единого марранов и евреев в провинции,
и с каждого взяли определенную сумму на «благое дело» (это к слову о
невиновности большинства марранов). Собрали 10 000 реалов. На эти деньги
дворяне снарядили отряд наемников и напали на двух инквизиторов.
Нападение закончилось неудачно: эскорт инквизиторов - а их сопровождали
члены эрмандады - разогнал наемников. Тогда дворяне решили действовать
сами. Они подстерегли одного из инквизиторов, Педро Арбуэса, в церкви. В
храм запрещалось проносить оружие. Инквизитор это правило соблюдал,
дворяне им пренебрегли и легко одолели безоружного. Это, к слову, о
склонности марранской знати блюсти законы божеские и человеческие.
Известие
о гибели инквизитора привело к мгновенному восстанию. Да, но не против
трибуналов! Народ поднялся против марранов, осквернивших храм! Волнения
были такими, что к восставшим выехал архиепископ Сарагосы, незаконный
сын Фердинанда Арагонского. Он сумел отговорить людей от погромов.
Зачинщиков
нападения арестовали и казнили. Казнили как мятежников, а не как
еретиков - король Фердинанд рассудил, что сопротивление его воле
достойно кары в большей степени, нежели осквернение храма. Казнь была
такой, что приговоренные, думается, предпочли бы костер. Одному из
заговорщиков, активно сотрудничавшему со следствием, сделали поблажку:
отрубили руки уже после смерти, а не как остальным.
***
Через
три месяца после завоевания Гранады королева Изабелла и король
Фердинанд издали указ об изгнании евреев (так называемый "Декрет
Альгамбра"). Ничего нового, истинно испанского в этом не было - евреев
регулярно изгоняли, наверное, из любой европейской страны. Отличие
заключалось в том, что в Испании альтернативой изгнанию было крещение.
Крестись - и оставайся.
Евреи прислали делегацию, предлагавшую
королю тридцать тысяч дукатов за «малость»: отмену указа и позволение
еврейским общинам жить по своим внутренним законам. Евреи соглашались на
то, чтобы их родственников-марранов судила инквизиция. Пожалуйста -
преступник должен нести ответственность. Но евреи просили, чтобы не
отнимали имущество.
Жадность короля Фердинанда вошла в поговорку. А казна после гранадской войны была пуста.
И
когда короли уже почти согласились, в зал аудиенций вошел Торквемада.
Высоко подняв распятие, он сказал: «Иуда продал Христа за тридцать
сребренников. Вы можете продать за тридцать тысяч. Вон он, продавайте!».
С этими словами Торквемада бросил распятие на стол, повернулся и
стремительно вышел.
Изабелла и Фердинанд не приняли предложение евреев.
***
Запрет
на вывоз золота и серебра, вследствие которого евреи распродавали
имущество за бесценок, был изобретен вовсе не изощренным в коварстве
умом Торквемады.
Этот закон существовал и до, и после изгнания евреев.
Именно
поэтому генуэзские банкиры, с которыми расплачивались в Кастилии, были
вынуждены покупать поместья или вкладываться в местную торговлю.
***
Можно
долго спорить, насколько страшно отразилось изгнание евреев на культуре
и экономике страны. В действительности - практически никак. Большинство
евреев крестилось и осталось. Другие эмигрировали в Португалию - и
крестились там. Третьи - в Италию. С тем же результатом. Небольшая
часть, не меняя веры, осела в неиспанских владениях Фердинанда. Он делал
вид, что не замечает еврейских общин на своих землях. Многие
перебрались в Нидерланды.
Место марранов и евреев заняли
итальянцы. Их тоже не очень-то любили, но они по крайней мере были
христианами и жили вполне открыто. Вместе с итальянцами в Испанию пришла
культура Возрождения. Шестнадцатый век - век расцвета национальной
кастильской литературы.
Кстати, инквизиторы покровительствовали
светской литературе. А среди духовенства считалось хорошим тоном писать
стихи или пьесы. Совершенно светского характера.
Разорила же
Кастилию не инквизиция, а затяжные войны в Италии, Германии,
Нидерландах, Англии... Содержание Священной Римской империи
обременительно и для более тугого кошелька, нежели кастильский.
***
Торквемада
до самой смерти пользовался огромной любовью в народе. Эскорт,
навязанный ему королевой, напуганной восстанием в Сарагосе, Торквемаду
раздражал. Народ считал Торквемаду человеком очень милосердным.
Нетерпимым к греху - да. Но добрым к людям. Самое малое шестьдесят лет
после его смерти, несмотря на ошибки его преемников, Торквемаду в
Кастилии почитали едва ли не как святого.
Торквемада был
абсолютно безупречным в личной жизни человеком. Его нельзя было
подкупить, он не имел слабостей, которыми его можно было шантажировать.
Он не отличался даже тщеславием. Среди придворных (Великий инквизитор
обязан был сопровождать монарха) Торквемада терялся. Он не был
политической фигурой, он просто добросовестно исполнял свои обязанности.
***
Так сколько же было жертв?
В
большинстве энциклопедий вы найдете цифру «10 220». В некоторых
указывается «8 800». Обе цифры - из одного источника. И появились они не
из реальных документов, а из представлений автора о том, сколько
казненных еретиков должно быть.
Современные историки полагают, что количество жертв, приписанных Торквемаде, завышено примерно в 10 раз.
***
В 1486 году два доминиканских монаха из Германии, Якоб Шпренгер и Генрих Кремер написали чудовищную книгу «Молот ведьм».
В 1491 году испанская инквизиция, руководимая Торквемадой, признала «Молот ведьм» ересью.
В Испании никогда не было «охоты на ведьм».
*******************
В принципе, как бы и все. Дальше идет подробный разбор рассказа про Педро Арбуэса, инквизитора, убитого марранами .
Про
испанцев же я уже отписался. Несмотря на неоднократные меры, испанским
лидерам, таким как Торквемада и другие, не удалось сохранить свою
арийскую кровь, которая у них осталась в мизерном количестве от
вестготов и вандалов. Жаль ...
Материал: http://radosvet.net
|
